h o l d m e c l o s e r , d o n ’ t l e t m e g o o v e r
h o l d m e c l o s e r
— l o c k i t a w a y —
[indent] еще пару недель назад я и не думала о возвращении в испанию; пару недель назад я практически не вспоминала дом и не хотела возвращаться туда; пару недель назад я думала, что время пролетело незаметно - и только эта мысль не изменилась, только эта мысль продолжает безостановочно крутиться в голове. этот год подходит к концу - полный событий абсолютно разных, он наверняка навсегда останется в моей памяти особняком, чем-то действительно особенным. определенно, потому что стажировка в чужой стране и знакомство с новыми людьми, с совершенно иным менталитетом, с иными особенностями и чертами не переставали удивлять, покорять и радовать; потому что учеба, наконец, заиграла новыми красками и поездка в штаты помогла отвлечься от всего того, что так отягощало дома: постоянные воспоминания о брате, натянутые отношения, полные недоговоренности с тем, кого всегда считала нечто большим, чем просто другом; безостановочное волнение родителей о том, как сложится моя жизнь и что же будет дальше: после смерти первенца, их стремление обезопасить и защитить во что бы то ни стало от всего на свете обострилось и раздулось до невероятных масштабов, и то, что я все же оказалась в лос-анджелесе и вырвалась из-под этой удушающей опеки - само по себе чудо. а еще - самое яркое впечатление, это, пожалуй, ты, появившийся в моей жизни как нечто само собой разумеющееся. ты не появился из ниоткуда и не перевернул мой мир с ног на голову, не устроил взрыв вселенной с последующим зарождением сверхновой, не завладел моим сердцем и местом в моем разуме в одночасье и не казался чем-то особенным, потому что таковым и не являлся. ты не выделялся из толпы, не привлекал к себе внимание, не вел себя, как полоумный придурок, не пытался произвести впечатление на всех и каждого одновременно, и я даже не сразу тебя заметила. не знаю, сколько времени мне понадобилось, но точно знаю, что мы могли бы и дальше сосуществовать, не видя друг друга в упор и не пересекаясь в одной плоскости вовсе, но это случилось - и я не знаю, хорошо это, или плохо, но зато прекрасно понимаю - жалеть об этом я все равно не собираюсь. я привыкла к шуму, к безумной яркости и громкости - у меня на родине ведь все такие. жить на пределе своих возможностей и проживать каждый день, как последний - в этом ли не прелесть? кутить, отрываясь на полную катушку, не думать о последствиях, не беспокоиться о будущем до тех пор, пока оно не наступит, подкравшись незаметно. есть в этом свое очарование, но даже от этого можно устать, даже это может раздражать и утомлять - в этом я убедилась, едва пересекла одну границу за другой, оказываясь в чужой, неведанной доселе стране. я думала, была практически уверена в том, что не найду себе места здесь, что буду выделяться, что не смогу обустоиться и найти друзей: конечно, я не связи налаживать приехала, но одиночество не привлекало и не прельщало; и я была удивлена и счастлива, когда все вдруг начало получаться: и место в музыкальной компании, и аренда неплохой квартиры практически в центре за счет отца, и новые приятели, слишком быстро успевшие стать друзьями. я влилась, быстро и легко, и не думала ни о чем, позволяя себе наслаждаться беззаботностью и всепоглощающим счастьем, и потому сейчас осознание приближающего и неминуемого завершения этих светлых месяцев оглушает и огорчает. откровенно говоря, думать об отъезде рано: с хозяйкой квартиры я даже не разговаривала о том, что не буду продлевать договор; в колледже никто и словом не обмолвился о том, что документы практически готовы; в агентстве практически предложили работу на постоянных условиях; а я практически чувствую привязанность к солнечному лос-анджелесу, вот только «практически» - это слишком мало. практически - это всегда недостаточно. размышлять об этом не хочется, не в этот день, но мысли беспокойной стайкой маленьких пташек кружат, предчувствую бурю, и я не могу остановиться, разглядывая потолок в собственной спальне; свет проникает сквозь тяжелые темные шторы, плотно задвинутые на окнах, и даже гул проезжающих мимо дома по оживленной трассе автомобилей не отвлекает от тяжелых дум. зато отвлекает настойчивый телефонный звонок, не останавливающийся ни на секунду. я упорно игнорирую телефон, подтягиваю одеяло практически до подбородка и переворачиваюсь на бок, крепче закрывая глаза. это помогает, но на надолго. телефон смолкает на пару мгновений, а потом вновь раздается звучной трелью и я тянусь за ним, не глядя. предсказуемо, звонит мама; предсказуемо, по горячо обожаемому ею фейс-тайму. предсказуемо позади мелькает отец и я не силюсь и дальше хмуриться; растягиваю губы в улыбке, едва они начинают трещать на испанском, перебивать друг друга и размахивать руками, разговаривая одновременно на все темы, только существующие в мире, будто меня и нет, будто я не становлюсь случайным свидетелем их спонтанного спора. я нехотя приподнимаюсь на локтях, подталкиваю одну из подушек под поясницу и устраиваюсь повыше, пока мама спускает на нос очки и закрывает рот отцу одним красноречивым жестом; она в очередной раз говорит о том, как скучает; в очередной раз напоминает, как мало осталось времени, и сердце непроизвольно съеживается от ее слов, ведь мне до сих пор нечего на это ответить: да, я скучаю. да, мне не хватает ее теплых объятий. да, я люблю мадрид бесконечно, ведь никакой другой город никогда не сравнится с ним, но здесь, в лос-анджелесе, я по-настоящему почувствовала свободу и облегчение, я по-настоящему зажила своей жизнью, а не попытками спасти кого-то, помочь кому-то и о ком-то заботиться. здесь, в лос-анджелесе, я начала думать о себе, я вспомнила, что мне - едва за двадцать, и мне стоит жить так, как хочется, пока никакие обязательства не сковывают по рукам и ногам. здесь, в лос-анджелесе, я научилась брать ответственность за свои поступки и столкнулась с настоящей самостоятельностью, вдали от дома и семьи. и я не знаю, не понимаю - хочу или не особо - возвращаться в испанию. а мама, между тем, продолжает рассказывать о том, как ей не хватает меня и как это эгоистично - не прилетать даже на выходные. я лишь по привычке закатываю глаза и накрываю лицо ладонью, прежде чем отец перебивает мать и принимается рассказывать о том, как дела обстоят у него, а потом берет в руки свой телефон, с чем-то сверяется и растягивает губы в довольной улыбке. день рождение - только раз в году; двадцать три - только раз в жизни, и пусть совершеннолетие мое было омрачнено не самыми приятными событиями, так пускай хотя бы эта дата запомнится надолго - говорит он с хитрым прищуром, попутно что-то печатая и моментально отправляя: адрес. я, как и он, не отрываясь от разговора, вбиваю данные в карты и чувствую, как глаза лезут на лоб от удивления, потому что это - отель, с забронированным - предсказуемо - люксом. собраться сложно и я выдаю неразборчивые благодарности, прикрывая рукой теперь не лоб, а не закрывающийся от широкой улыбки рот. это - лучший подарок; не замена их отсутствию рядом со мной в этот раз, но неплохая альтернатива, на которую я, разумеется, согласна: эта квартира вместила бы всех тех, кого я успела пригласить, но номер в отеле - это ведь гораздо круче, верно? пообещав перезвонить позже (и практически не забыв это сделать), я все же заставляю себя вылезти из кровати, открываю диалог в мессенджере и пересылаю в чат адрес, игнорируя ответные сообщения: все это можно будет обсудить вечером.
[indent] вечер, кстати, подкрадывается практически незаметно. потратив половину дня на сборы с телефоном, крепко зажатым в руках, я все же сгораю от нетерпения и, взяв такси, выезжаю по нужному адресу раньше положенного срока из чистого любопытства. проверяю сообщения каждые пять минут, теряясь в непонятных ожиданиях, и удивляюсь, потому что от одного человека - едва ли не самого важного в этой жизни - нет ни весточки, и это не может не огорчать. и удивительного в этом ничего нет. я пытаюсь, искренне пытаюсь не расстраиваться, ведь мы разошлись не так как стоило: эмоционально, импульсивно, не прощая обиды и припоминая все ошибки прошлого; мы не давали друг другу никаких обещаний и сдерживать было нечего, но смириться с этим сложно до сих пор. я не понимала, как можно так быстро разрушить все то, что возводилось годами; как можно было так нещадно, так безбожно просрать абсолютно все - за какие-то считанные дни, и винила во всем себя, свою несдержанность и малахольную обидчивость. наверное, мне стоило быть проще и мягче, не нужно было принимать все так близко к сердцу и быть более благосклонной, но что случилось, то случилось, и жалеть сейчас нет никакого смысла. однако горечь от такого расставания противно сосет где-то под ложечкой, особенно - сейчас, и я едва сдерживаю хриплый выдох, когда, едва оказавшись на последнем этаже, перед распахнутой рабочими дверьми, вижу его - вижу марко - собственной персоной, довольного собой и, как всегда, улыбающегося - ослепительно ярко. тянуть больше нет времени и я едва ли не вприпрыжку скачу навстречу, чтобы поскорее оказаться в знакомых объятиях. твое появление - нежданное, незваное, незапланированное - поднимает настроение, я позволяю себе, наконец, расслабиться, чувствуя на своей спине горячие ладони, а на затылке - долгий поцелуй. нам, определенно, есть о чем поговорить, и я не могу перестать радоваться, осознавая: нашей дружбе все-таки не пришел конец, нашему доверию - тоже, и пусть нечто большее - для нас недоступно, мы не перестанем довольствоваться хоть чем-то.
[indent] бармен - серьезно? здесь есть даже он? - крутит в руках два шейкера и качается в такт громкой музыке; двигаться нет никакого желания и я забираю у него стакан с легким коктейлем. поправляю сползшую на бок диадему, которую водрузил на голову марко, и иду неторопливо в сторону балкона: там никого нет, а значит, там можно уединиться хотя бы ненадолго. я облокачиваюсь о высокие бортики и позволяю себе, наконец, перестать улыбаться. небо успело окраситься в алый; первые звёзды уже засияли тут и там, и холодный вечерний вечер напоминает о том, что летние деньки подходят к концу. свежий воздух отрезвляет, и пусть я не успела перебрать с выпивкой, в голове все как-то слишком туманно и неясно. стеклянная дверь за спиной открывается, но я не оборачиваюсь. уверена в том, что это марко, и заговариваю первая, не выдерживая этой тяжелой тишины: - когда ты возвращаешься домой? - ответ не поступает, и я разворачиваюсь, на этот раз отпираясь о высокое заграждение локтями и спиной. передо мной вовсе не марко; передо мной человек, которого я меньше всего ожидала увидеть сегодня и в любой другой день. передо мной - ты, и я так и замираю, не зная, что сказать. воспоминания о нашей последней встрече свежи до сих пор, и я искренне не понимаю, зачем ты пришёл. - тебя не приглашали, - констатирую известный нам обоим факт, просто потому что сказать больше ничего не могу, хоть и хочу - сильно. например то, как я сожалею о всем сказанном: я не имела никакого права так нагло лезть в твою жизнь; не имела никакого права указывать тебе, что нужно делать, а что нет; не имела права осуждать и убеждать - твоя подружка тебе не пара, она не сделает тебя счастливым, ведь однажды сама же отказывалась от тебя. я на имела никакого права обижаться на тебя, ведь ты не сделал ничего плохого, но моя гордость, взращиваемая годами, не позволяла и рта открыть. я хочу спать, что скучаю, что мне не хватает нашего общения: мы ведь видимся едва ли не каждый день в студии, пересекаемся у кофейного аппарата и даже не смотрим друг другу в глаза, стараясь свести все контакты до минимума, и я не понимаю, почему позволила себе зайти так далеко. мне не хватает твоего лучистого взгляда и кривой улыбки, не хватает твоей поддержки и уверенности в завтрашнем дне и том, что рано или поздно все непременно будет хорошо. а, знаешь, почему? потому что я умудрилась влюбиться: в твою заботу, в твоё неумение сказать «нет» и остановиться вовремя, в твою безотлагательную готовность помогать, даже безвозмездно, в твою откровенность и честность, в твоё разбитое сердце, склеить которое стало моей первичной потребностью. - ничего личного, я просто хочу побыть одна, - не дожидаясь ответа, я отворачиваюсь, потягиваю коктейль через трубочку и возвращаюсь к разглядыванию жизни, кипящей много ниже, за пределами этого безумного дорогого номера, лишенного хоть какого-то тепла и уюта. без каких-либо намеков прошу оставить меня в одиночестве, потому что ты - худшая компания из всех возможных.
это даже забавно - то, как вмиг меняется выражение твоего лица, как ты напрягаешься весь, как холодеет твоя ладонь, сжимающая мое оголенное плечо, как ты отодвигаешься тут же, увеличивая между нами дистанцию, как вытягиваешься в струнку на этом узком диванчике и абстрагируешься от всех и вся, концентрируясь на одной точке впереди. мне даже не нужны попытки, чтобы понять, в чем, собственно, дело, и я даже не поворачиваю голову в твою сторону, не спрашиваю, что произошло, потому что все слишком очевидно. ты замечаешь то ли кейси, то ли стейси, то ли лесли - я и не пытаюсь запомнить ее имя, пусть ты повторяешь его так часто, словно имеешь какой-то ежедневный план и стремишься выполнять и даже перевыполнять его, упоминая просранную любовь всей твоей жизни. перемену твоего настроения подмечаю не я одна, и это немного напрягает, потому что я вдруг ловлю на себе несколько сочувствующих взглядов и горько усмехаюсь, опустив голову и пряча напряженный взгляд: кажется, будто причина моего раздражения очевидна всем, кроме тебя, и я даже не удивлена. ты отставляешь свой бокал в сторону, на деревянный залакированный подлокотник, вторая твоя рука соскальзывает с моего плеча и ты подрываешься с места, уличив момент, чтобы тут же скрываться в толпе на пути к желанной цели. голоса вокруг меня вмиг смолкают и я поджимаю губы, разглядываю лед на дне стакана и свое окружение - сквозь прозрачное стекло. наверное, мне стоит сказать что-нибудь или сделать; возобновить диалог и увести внимание от этой неприятной ситуации в сторону, но я не могу. я только закидываю ногу на ногу и допиваю горчащее содержимое залпом, морщась; и кто-то из девчонок - тоже, стажерок, решает взять все в свои руки и начинает травить истории со времен старшей школы. истории действительно интересные, я пытаюсь слушать и участвовать в обсуждении, даже выдавливаю из себя вполне искренний смех в особо смешных моментах, но каждый раз ловлю себя на том, что пытаюсь отыскать тебя в толпе глазами. первое время мне это удается и я замечаю вас - стоящих вместе у противоположной стены - и о чем-то напряженно разговаривающих. так пялиться не стоит, понимаю я, когда ловлю ответный взгляд твоей бывшей, направленный на меня в упор; тушуюсь и отворачиваюсь, взволнованно цепляю пальцами накрученную прядь и выпрямляю ее, прежде чем намотать на указательный и отпустить вновь; уши горят, как и лицо, и шея, и грудь - и все тело в целом, и я даже не могу понять, от чего именно: от злости, смущения или обиды, от раздражения или несправедливости этого мира, или всего сразу. я хочу, чтобы ты вернулся на свое место, чтобы закончил этот вечер в моей компании, ведь мы пришли сюда вместе, и неважно, что сделали это только потому, что живем в одной квартире; я хочу, чтобы ты таскал мне коктейли и смеялся над чужими шутками, прижимаясь слишком близко; хочу, чтобы спрашивал, все ли в порядке, наклоняясь к моему уху и целуя в щеку; хочу, чтобы держал за руку или обнимал, выдавая свои намерения; хочу, чтобы смотрел на меня так же, как на нее, но ничему из этого не суждено случиться и я сипло выдыхаю, словно пытаюсь вмиг опустошить легкие разом и задохнуться прямо здесь, на этом гребанном диване. друзья и знакомые делают вид, что не замечают мое изменившееся состояние и только понимающе кивают, когда я сообщаю им, что хочу выйти и подышать свежим воздухом; на самом деле, я действительно планирую выйти, вот только возвращаться уже не собираюсь. ты наверняка даже не заметишь моего отсутствия, и эта мысль горчит подступающими слезами. чувствую себя слабой и беспомощной, и злюсь от этого еще сильнее, ведь знаю: я не имею никакого права злиться на тебя, ведь ты не виноват, что я так глупо влюбилась. |
' c a u s e y o u ’ r e t h e a i r i n s i d e m y l u n g s
suffocating when you’re gone
i ’ m a m e s s a n d i t ’ s a l l w r o n g w i t h o u t y o u h e r e
' c a u s e l o s i n g m e i s b e t t e r t h a n l o s i n g y o u
[indent] все зашло слишком далеко. к сожалению, я поняла это поздно. тогда, когда исправлять уже что-то было поздно, тогда, когда желание наговорить лишнего вступило в неравную схватку с пониманием, что говорить ничего не нужно; тогда, когда я в очередной раз выдумала идеальную реальность и сама же в нее поверила, закрывая глаза на истинный ход вещей и правдивость обстоятельств; тогда, когда я убеждала себя в существовании того, чего никогда на самом деле не было; тогда, когда я пыталась увидеть то, чего так желала, абсолютно во всем, и постоянно дорисовывала красочную картинку, так, словно имела на это хоть какое-то право. моя жизнь в штатах действительно была похожа на сказку: работа в одном из лучших агентств, сотрудничество с настоящими профессионалами, доступ к эксклюзивным коллекциям, допуск к ограниченным сериям, советы эскпертов и возможность стажироваться с в компании гуру в области моды - все, о чем я только могла мечтать; мне даже удалось побывать на нескольких показов - и не только столкнуться с демонстрациями, заняв неплохое место перед подиумом, но и увидеть закулисную жизнь, всю эту нервотрепку во время подготовки; мне удалось завести множество полезных знакомств; мне удалось заявить о себе и проявить себя, и почему-то, почувствовав вкус успеха, окрыленная и воодушевленная, я вдруг решила, что мне - все ни по чем, что я - самый что ни на есть баловень судьбы, любимица фортуны, и чего бы я ни захотела - непременно получу. рано или поздно овладею мечтой, воплощенной в реальность. и мне, как бы грубо это ни звучало - захотелось тебя. не сразу, конечно же, но по мере нашего знакомства стремление узнать тебя поближе и найти нужный подход росло в геометрической прогрессии. по роковой случайности, мы даже жили под общей крышей, так легко тобой предоставленной, делили уютное жилище и одно на двоих пространство без всякого стеснения и неловкости. я должна была испытывать благодарность, и больше ничего; мне не стоило принимать элементарную доброжелательность и гостеприимство за что-то большое, но я, отчаянно наивная и влюбчивая по природе своей, не удержалась, намечтала и навоображала больше, чем было на самом деле. сейчас я пытаюсь убедить себя в том, что просто не привыкла быть одна, ведь, по правде говоря, что такое одиночество я никогда не знала: сначала рядом со мной всегда, на постоянной основе, был брат. а потом на его место пришел марко, и мы никогда не оставляли друг друга надолго, сближенные общей болью утраты; сейчас я пытаюсь убедить себя в том, что просто искала замену арройо - максимально непохожего на него человека, чтобы не самые радужные мысли не посещали голову, чтобы чей-то голос всегда звучал на заднем плане, чтобы ждать кого-то, чтобы любить кого-то, чтобы о ком-то заботиться. и я не знаю, не понимаю, с чего вдруг взяла, что ты - хорошая кандидатура. сейчас я пытаюсь убедить себя в том, что просто слишком сильно боялась разочароваться в себе самой, и искала хоть кого-то, кто не позволил бы мне это сделать. пусть это корыстно и глупо, пусть это - поступок не зрелого человека, но избегать трудностей - это ведь заложено в нашей природе, верно? во всяком случае, я ошибалась, и признаю это, не стыдясь; мне не стоило позволять себе так сильно к тебе привязываться, потому что повода даже никакого не было: мы никогда не говорили о чувствах, мы редко проводили вместе время, мы не практически не пересекались вне работы и занимались каждый своими делами; мы не мозолили друг другу глаза и не пытались узнать дуг друг поближе, и я была уверена, что это не изменится, что так оно и будет: ты продолжишь убиваться по своей бывшей и искать любую возможность вернуть ее расположение, а я тоже буду искать любую возможность, только не сойтись с кем-нибудь, а найти работу по окончании стажировки и вернуться к себе домой как можно скорее. моим планам не суждено было сбыться. моя треклятая общительность дала о себе знать и я, заскучав от однообразия проживаемых дней, все же решилась попытаться наладить с тобой прямой контакт, не ограниченный этикетными формулами приветствия и прощания, и мне это удалось: мы, наверное, могли бы стать неплохими друзьями. мы, наверняка, могли бы многому друг друга научить, но я не сумела остановиться вовремя, я думала, что практически перешла черту, и ошибалась, ведь все границы были стерты. уже теперь, спустя эти несколько недель, я пытаюсь понять - замечал ли ты хоть что-нибудь? (не)случайные касания, длящиеся дольше положенного; затравленные взгляды, скользящие как бы невзначай; попытки сходить куда-нибудь вместе, даже если это поездка за продуктами или какая-нибудь небольшая вечеринка; понимал ли ты, что я медленно, но верно падаю в созданную самой собой же пропасть? ты либо действительно ослеп из-за собственной горечи, либо отлично делал вид, будто ни черта не понимаешь, чтобы не обидеть меня, и я не знаю, что на самом деле хуже. я так и не смогла признаться тебе ни в чем: ни в том, что не считаю тебя своим другом; ни в том, что умудрилась влюбиться; ни в том, что ревновала, ненавидя себя за это и тебя - за твое раболепие перед бывшей подружкой, а даже ее - за то, что она оказалась куда глупее, чем я думала, раз позволяла себе отмахиваться от тебя, как от назойливой мухи. не призналась, что не один только день пыталась понять, почему ты не можешь отпустить ее и заметить меня - ведь я гораздо ближе; ведь я ничем не хуже. и я хочу, чтобы ты ушел сейчас, вернулся к остальным или, лучше всего, убрался восвояси, потому что не первый за вечер разноцветный коктейль кружит голову, потому что еще пара глотков и пара минут в твоей компании определенно развяжут мне язык и я скажу то, о чем наверняка буду жалеть. нам с тобой - пересекаться как минимум два месяца, и взращивать в тебе чувство вины за невозможность дать мне то, в чем я так слепо и болезненно нуждаюсь, последнее, о чем я могла бы мечтать. нам действительно лучше оставить все так, как есть: рано или поздно я смогу заглушить эту влюбленность; рано или поздно ты совсем забудешь обо мне и наши жизни вернутся в привычные русла, не способные пересечься в этой плоскости ни при каких обстоятельствах.
