i   d i d n ' t   t h i n k   y o u ' d   m o v e   s o   f a s t                               
                                                a n d   i   c a n ' t   l o o k   a t   y o u   h o l d i n g
s o m e o n e   n e w
t h i n k i n g   a b o u t   i t                                                
               
                                                                  only hurts

[indent] я чувствую твой прожигающий взгляд весь вечер; кажется, будто ты не моргаешь и не отворачиваешься ни на секунду, будто только и делаешь, что смотришь-смотришь-смотришь в упор, преследуя одну цель: просверлить в моем затылке дырку, и это неприятно, от этого по коже бегут мурашки, от этого волна липкого раздражения лениво и неторопливо ползет от поясницы к шестому позвонку вдоль спины, обволакивает под тонкой тканью вечернего платья и пытается пробраться даже под кожу, к легким, чтобы поскорее сжать их и перекрыть доступ к кислороду. я бы хотела посмотреть на тебя в ответ, прямо и гордо, и попросить, наконец, перестать это делать, но я не могу, это выше моих сил и все, на что я способно - усиленно разглядывать что-нибудь другое или кого-нибудь другое. к сожалению, дома у вероники мы собирались достаточно часто, и я знаю каждый миллиметр: знаю, какие фотографии висят на стенах вдоль лестницы, знаю даже, когда, как и кем они были сделаны; я знаю в каких шкафах на кухне спрятаны бокалы для вина, а в каких - фужеры для шампанского; я знаю, где ее мать хранит мартини и в каком из отделов морозильной камеры стынут заранее приготовленные кубики льда; знаю, в какой спальне можно остаться на ночь, в какой - уединиться с кем-нибудь, а в какую вход строго запрещен; я знаю, куда ведет любая из закрытых дверей; знаю, какие цветы стоят у прозрачных панорамных дверей, ведущих на террасу и к открытому бассейну; я знаю это место так же хорошо, как собственный дом, будто провела здесь всю свою жизнь, и отчасти - это правда, ведь мы с вероникой дружим чуть ли не с детского сада, она мне ближе всех сестер и кузин; она в курсе всех моих секретов, а я - ее, и я не помню, чтобы хотя бы какая-нибудь ссора развела нас по разным сторонам баррикад, ведь через все проблемы, через все барьеры мы проходили вместе. между нами всегда царило стопроцентное доверие и я, пожалуй, даже в себе сомневалась куда больше, чем в ней. мы посещали одни профильные уроки в старшей школе, вместе проходили отбор в группу поддержки, решив, что это - неплохой способ занимать свободное время и наслаждаться не вечной, к сожалению, юностью, и даже поступили в один колледж, единственное, на разные факультеты. веронику всегда привлекала юриспруденция, она безумно восхищалась кодексами и всякими-разными справочниками по этой тематике, стоящими на полках книжного шкафа в кабинете моего отца; мои родители души не чают в ней, а она - в них, и эта поддержка всегда много значила для нас обеих. меня куда больше привлекало искусство и мода, и я не особо парилась из-за наставлений и предостережений матери: агата часто упрекала меня в легкомыслии и считала, что мне стоит выбрать более подходящую профессию со стабильным заработком и социальными гарантиями, которые имели, например, врачи или преподаватели. но меня, к сожалению, не тянула ни хирургия, ни перспектива корпеть над книжками и студенческими конспектами всю жизнь, так что я лишь отмахивалась и заручалась опорой и защитой джордана. папа со снисхождением относился к моему выбору и позволял заниматься тем, к чему лежит душа, наверное, потому что сам следовал не зову своего сердца, а доводам рассудка своих родителей. он рассказывал, что мечтал связать свою жизнь с небом: стать пилотом гражданской авиации и пересекать города и континенты, летать из одной страны в другую, покорять воздушные пространства и ощущать власть над огромной железной крылатой машиной, но ему не позволили воплотить планы и желания в жизнь, и потому он выбрал более приземленную профессию, а вместе с тем - денежную. ему удалось достичь небывалых вершин и высот, он брался и продолжает браться за дела, которые заведомо обречены на провал, и я поражаюсь, искренне удивляюсь тому, что мы до сих пор не переехали в какой-нибудь более крупный город, типа нью-йорка или даже вашингтона: в первом я смогла бы реализовать себя моментально, во втором больше простора для взлета по карьерной лестнице моему отцу. конкретного ответа мне никто никогда не давал, а я и не настаивала, меня в принципе все устраивало: отдельная элитная коммуна с большими вместительными домами и высокими заборами, охрана на въезде, чистота, порядок, отделение от спальных районов и центра города - мы как будто живем в своем маленьком царстве и варимся в собственном соку в этом районе, и это здорово. мне нравится осознавать это, нравится чувствовать это разделение, потому что я сразу думала о безопасности и защищенности, о том, что все это - гарантия спокойствия и стабильности. мы знаем в лицо наших соседей и дружим семьями, мы можем рассчитывать друг на друга, можем не закрывать двери по ночам, ведь мы уверенны в том, что никто не посмеет вломиться в дом, и это действительно так. но иногда даже я устаю от этой изоляции. а потому учеба в колледже доставляет особо удовольствие: вот такие вечеринки. вылазки в город, прогулки вдоль кампусов, тематические праздники в спортзалах или на стадионе - есть в этом что-то особое и романтическое; сближающее людей и стирающее все границы.

[indent] совсем недавно, буквально пару месяцев или даже полгода назад, я ничего о тебе не знала: ни о том, кто ты, ни то, на каком факультете ты учишься, ни даже откуда ты. я бы и не обратила на тебя внимания, если бы не вероника. нет, это не тот случай, когда залипла одна, а из-за нее залипла и вторая, и вот теперь две девочки не могут поделить мальчика и их дружбе приходит конец, просто ви всегда была куда общительнее меня, раскрепощенность - ее второе имя, а ее парень - капитан баскетбольной команды, так что нет ничего удивительного в том, что мы все же познакомились. ну, потому что ви сделала это - познакомилась, я имею в виду - чуть ли не в первый же день, стоило нам только попасть в студенческую группу поддержки вашей команды: годы школьного опыта принесли дополнительные плюсики и баллы на кастинге, в том, что нас возьмут, мы и не сомневались, но ощущение было из приятных; ее отношения с филом закрутились с бешеной скоростью, и я бы подумала, что это - на пару недель, не больше, пока он не надоест ей или она ему, но вот мы где - прошел практически год, а они все еще вместе и между ними, по всей видимости, все действительно серьезно. мы находились в одной компании постоянно; [float=left][/float] тренировки группы поддержки проходили совместно с тренировками баскетбольной команды, то в огромном спортзале, поделенном на две секции тренерами, то на застеленном зеленом газоном стадионе, так что видеться приходилось практически каждый день, и в перерывах все разбивались на парочки и группки. многие чирлидерши крутились с баскетболистами двадцать четыре на семь, парочки образовывались как нечто вполне естественное и обычное, этому никто не удивлялся, но я как-то оставалась равнодушной ко всей этой романтической чепухе и предпочитала послушать музыку или побывать третьей лишней рядом с вероникой и филом, так что мне попросту не хватало времени на то, чтобы зависнуть с кем-нибудь, пока мы не столкнулись лоб в лоб: это даже забавно. мы были знакомы - мы ведь все перезнакомились в первый день, но на этом наше общение закончилось; ты был молчалив и угрюм практически всегда, а я не из тех, кто делает первый шаг в отношениях любого характера, будь то дружба или нечто большее, и не проявляла ровным счетом никакого интереса и инициативы и в этом случае, но тот день, когда мы случайно пересеклись в подтрибунном помещении после очередной игры, которую вы, к сожалению, проиграли, стал роковым. я не планировала задерживаться в раздевалке и хотела попасть домой как можно скорее, потому что неимоверно устала, но ви потянула связки и я возилась под боком у медиков, пока ей оказывали первую помощь, и все как-то успели разойтись, а мы - нет. фил забрал ее сразу же, усадил в свою спортивную двухместную тачку и укатил в закат, а только тогда принялась неторопливо собираться к себе, когда стала непрошеным свидетелем ссоры. джулс - экспрессивная девушка, и очень, очень громкая; мы не сошлись характерами с самого начала и не ладили с ней, неприязнь стала обоюдной и даже нахождение в группе поддержки не сглаживало, а только обостряло конфликт, поскольку она пыталась выбиться на позиции лидера и всеми правдами и неправдами избавиться от меня; ее вздорный характер постоянно выводил меня из себя, от природного спокойствия не оставалось и следа и только выдержка и желание не опозориться вынуждали меня держать язык за зубами и говорить гораздо меньше, чем хотелось, когда она провоцировала на очередной скандал. ты, видимо, и сам не особо хотел участвовать в разборках, особенно после того, как проиграл важный матч, и пытался заткнуть ей рот вескими доводами и жалкими просьбами. я не пыталась подслушать, не пыталась вам помешать, а потому даже не ждала, когда вы закончите, и даже хлопнула дверью раздевалки так громко, как только могла: джулс вздрогнула, обернулась на посторонний шум, смерила меня недовольным взглядом, поправила ремешок своей маленькой сумочки, перекинутый через плечо, сказала что-то вроде мы не договорили прямо тебе в лицо, а потом ушла, демонстративно вскинув подбородок и расправив широкие, как у пловчихи, плечи.

[indent] тебе, кажется, было по-настоящему неловко, ты то и дело облизывал пересохшие губы, смотрел из-под опущенных ресниц, как бы снизу вверх, пока твои брови рисовали дуги на высоком лбу, чесал затылок свободной рукой, второй сжимая ручки спортивной сумки с баскетбольной формой. мне стоило бы пройти мимо и молча помахать в знак прощания, мы ведь даже не приятели, о дружбе уж тем более не может идти речь, но что-то заставило меня сбавить шаг, а тебя - поравняться со мной у выхода из длинного темного коридора. мы начали говорить - о том, о сем, обо всем и ни о чем одновременно, распрощались на парковке, сконфуженно улыбаясь, и разъехались по разным сторонам: меня забрали родители, тебя ждал кто-то из друзей грубом внедорожнике. и одним пасмурным непогожим днем наше короткое общение не ограничилось: на следующий день я сидела за вашим столиком в кафетерии, рядом с ви, и ковырялась вилкой в своем кислом салате, пока вы с парнями что-то бурно обсуждали и подключали нас в свои разговоры время от времени; джулс не появлялась на парах и не приезжала на тренировки, и мы говорили с тобой все чаще и чаще, постепенно и понемногу друг друга узнавая и открывая с новой стороны. мы сближались так быстро, что в скором времени вероника начала строить глазки, подмигивать и мерзко хихикать каждый раз, когда ты проходил мимо по коридору и здоровался со мной, тепло улыбаясь или очаровательно подмигивая; она пихала меня своим острым локтем в бок и на недовольное шиканье требовала, наконец, пойти навстречу и закрутить с тобой романчик, пока твоя противная подружка сдает позиции, но я не из таких, и никогда не претендовала на чужое. точнее, не так. нельзя сравнивать человека с вещью и определять по параметрам «мое» и «не мое», но доля истины в этом есть. ты уже был в отношениях, и если тебе по вкусу дамы с отвратительным характером - твое право; я не собиралась вмешиваться, не лезла на рожон и не пытался отбить тебя бессмысленным флиртом и соблазнительным вырезом в рубашке, потому что это все не имело смысла до тех пор, пока ты сам не определишься, чего хочешь, и почему-то я подумала, что так и произошло, когда твои горячие сухие губы впечатывались в мою шею, а ладони сжимали талию словно стальные тиски; когда я сама то оглаживала крепкие плечи, то впутывала пальцы в мягкие кучерявые волосы, охотно подаваясь животным желаниям; вот, только, я не хотела быть запасным портом, не хотела принимать тебя и впускать на порог своей спальни тогда, когда джулс закатывала очередную истерику, а потому пришла в себя гораздо быстрее, чем ты, и остановила твои руки с сожалением, когда они уже пробирались под подол форменной юбки. это было неправильно, это было чертовски хорошо и приятно, но неправильно, мы оба прекрасно это понимали: мне не нужны были проблемы с твоей склочной девушкой, тебе, по всей видимости, тоже, и мы предпочитали держать друг друга на расстоянии, только выходило это отвратительно, да? я все чаще была не в духе, срывалась по поводу и без на вероники, а потом тут же извинялась, а она смотрела с пониманием и волнением, пыталась понять, что же происходит, но не нуждалась в ответах, ведь сама видела, как мы с тобой переглядываемся в колледже, как я пристально наблюдаю за тобой на ваших тренировках и отвлекаюсь на своих, как обхожу стороной твой столик в кафе и игнорирую свободное место прямо напротив, лишь бы не пересекаться каждый раз, лишь бы не видеть под твоим боком джулс и то, как мило вы держитесь за руки, пока она воркует с тобой о чем-то твоем. я так боялась перейти черту и не сразу даже поняла, что уже сделала это, позволив себе отвечать на твои требовательные поцелуи, на твою грубую ненасытную ласку; я пошла на поводу у собственных демонов, а в результате обожглась, не успев остановиться вовремя. я ревновала - я выгорала в ревности, на которую попросту не имела права, ведь ты не был со мной, ты никогда не был моим на все сто процентов, не знал о моей любви и не чувствовал ее; ты продолжал встречаться с редкостной стервой и терпел все ее выходки, пока я пыталась делать вид, что все хорошо, что я не думаю о твоих жестких губах и сильных руках.

[indent] меня все это не устраивало абсолютно, я хотела выкинуть мысли о тебе из своей головы, но у меня ничего не получалось, и от этого злость только увеличивалась, росла в геометрической прогрессии и накатывала ежедневно по микро-порциям губительными волнами. нам нужно было поговорить - это я осознавала четко и ясно, но как это сделать - не представляла; не знала, что скажу тебе, не знала, как подобрать слова, и потому избегала любой возможности остаться наедине, не отлипала от ви и фила, моталась с ними всюду и не отбивалась от их парочки ни на минуту. возможно, филу это надоело, но вероника и сама старалась держаться поближе ко мне, переживая и сочувствуя, так что я чувствовала рядом с ними себя относительно спокойно и свободно. твоей компании не хватало, но я сама обрекла себя на это, я сама предпочла сжигание мостов хотя бы мизерному контакту, просто испугавшись того, что не смогу удержать себя в руках, что не смогу не сорваться и не сохранить трепетно выверенное расстояние, чтобы не впечататься в твое тело по дикой нужде, чтобы не обвить твою шею своими руками, чтобы не прилипнуть намертво, потому что ты - все, что мне действительно нужно. так что, когда вы разошлись с джулс - это было действительно удивительно и волнующе - я испытала самый настоящий душевный подъем, я обрела такое умиротворение, что словами невозможно передать. ты написал мне об этом зачем-то в первом часу ночи, просто и коротко констатировал факт, а на следующий день я улыбалась тебе так открыто и так ярко, как никому и никогда в этой жизни; я уделяла тебе все свое внимание и свободное время, кокетливо улыбаясь и обмениваясь любезностями в нужде пофлиртовать. мы кружили вокруг да около, как два ворона, проверяли друг друга на прочность и терпение, выматывали до голода и изнеможения, и я знаю, к чему бы это привело, я ждала этого с трепетом и азартом, но жизнь порой подкидывает гадкие сюрпризы, отравляет существование и обрубает крылья, как будто я недостаточно настрадалась. новость о твоем исключении облетела колледж моментально, она взбудоражила умы и сознания абсолютно всех, кто-то поверил моментально, наслышанный о твоей вспыльчивости и импульсивности, кто-то искал оправдания тому, что простить, на самом деле, нельзя, а кто-то не верил - как я, как фил, как вероника и десяток других людей, однако наше мнение, к сожалению, ничего не решало. джулс не могла смириться с тем, что ты больше не принадлежал ей, а потому не придумала ничего лучше, чем обвинить тебя в домогательствах и изнасиловании - актуальная проблемка, не так ли? конечно же, это вызвало широкий резонанс, а декан - ее многоуважаемый папочка - сразу же принял решение исключить тебя из колледжа и, конечно же, подать заявление в полицию. никто не хотел этого допускать, но твое слово ничего не значило, оно было пустым звуком против ее показаний, ведь твои родители не были ни богаты, ни знамениты; они не имели каких достижений и заслуг, а потому не могли защитить тебя в глазах общественности в нашем маленьком городке. я не могла оставаться в стороне. я не знала, что могу сделать для тебя, но готова была на все, что угодно, так что, когда узнала - абсолютно случайно, что мистер и миссис лэнг выставили тебя из дома, предложила пожить у нас, не раздумывая. мои родители не были против, разумеется: папа не верил в обвинения и считал их выдуманными, мама, конечно, сомневалась, она считала джулс весьма прилежной девочкой и поражалась одной хотя бы возможности оклеветать кого-то. так что, да, они были не против твоей компании в нашем доме; и это было действительно неплохое время. ну, за исключением того, что восстанавливать тебя никто не собирался, средств на существование как таковых у тебя не было и ты оказался практически на самом деле из-за тупорылой девчонки, лишенной мозгов и не понимающей, что она творит. я упрашивала своего отца предложить тебе защиту в случае судебных разбирательств - а они обязательно будут, и он не отказался; он был готов помочь тебе абсолютно бесплатно и безвозмездно, мы бы не посмели требовать с тебя какую-то благодарность, но ты - почему-то ты выбрал иной путь, путь наименьшего сопротивления, и тогда я впервые разочаровалась в тебе. как жаль, что это мерзкое чувство не погасило мой пыл и не убило мою любовь. как и разговор с матерью, больше похожий на ссору: она не понимала, почему я так пекусь о тебе и твоих проблемах. точнее, понимала, но не одобряла мои способы и методы и уверяла, что это мне никаким образом не поможет; что ты не привяжешься ко мне так же сильно, как я к тебе - уже, и мне было плевать. мама не думала, что говорит, не вникала во всю суть, она в очередной раз пыталась ткнуть меня носом в ошибки, которые я даже не совершала, и настоятельно рекомендовала держаться от тебя подальше, ведь с тобой я, возможно, прогорю, лишусь всех благ этой жизни и забуду о комфорте, ведь что ты сможешь мне дать со своей опороченной репутацией? ты держался в колледже только благодаря спортивной стипендии и заслугам в команде, теперь у тебя нет ничего и мне стоит соблюдать дистанцию между нами до тех пор, пока пропасть не окажется непреодолимым препятствием. вот только я этого не хотела, я не собиралась следовать зову ее разума и этим идиотских предрассудкам, я готова была сделать все, что угодно, чтобы сгладить все углы и поскорее зарыть этот конфликт, надутый на пустом месте, уничтожить эти обвинения и вернуть все на привычные круги, и я думала, что тебе тоже это нужно, что ты хочешь того же, но моя мать оказалась права. удивительно, неправда ли? я так настойчиво оправдывала то, во что верила, а моя вера в результате обрушилась как сваи здания, построенного с просчетами и ошибками; я готова была биться за тебя, но эту битву заведомо проиграла, ведь ты ясно дал мне понять: ты не нуждаешься в этой помощи, тебе вообще ничего от меня не нужно.

a n d   w h e n   i   h e a r   y o u r   n a m e ,   i   h a v e   t o   w a l k   a w a y
c a u s e    i ' m   j u s t   s o   s c a r e d    o f   h e a r i n  g   w h a t   t h e y ' r e   g o n n a   s a y

[indent] я, разумеется, позволила тебе уйти. удерживать тебя не было ни смысла, ни желания; наверное, я бы даже помогла тебе собрать шмот и вышвырнула его следом за тобой, прямиком за дверь родительского дома, но к счастью, толика разума все еще царила в голове и пыталась остудить весь пыл. ты сошелся с джулс - перемирие вернуло все на круги своя, обвинения были сняты, слухи заглушены и все сделали вид, будто не было этого скандала: она вновь сверкала своей белозубой улыбкой, ты вновь ходил за ней хвостиком, а я вновь игнорировала тебя, безуспешно делая вид, что мы незнакомы. вероника праведно гневалась, не давала покоя филу, а он нервничал из-за ее обострившегося чувства справедливости, как будто это с ней сыграли в злую шутку, а не со мной, но теперь - теперь все в порядке. по крайней мере, я стараюсь убедить себя в этом. жизнь не стоит на месте и мне тоже стоит двигаться дальше, в конце концов ты - не первый в моей жизни парень и уж точно не последний, нет смысла убиваться по тебе, ведь все, что я испытывала, навряд ли было взаимным. мне не нужно твое внимание, не нужны жалкие попытки извиниться и загладить вину подачками вроде совместного обеда в перерыве между парами, пока твоя подружка не видит - серьезно, вновь ходишь по грани? - и я ясно дала тебе это понять. ты сделал свой выбор, так позволь и мне сделать свой; ты указал мне на мое место, так что я предпочту остаться на нем и не переходить больше черту, ведь за ней, вопреки моим ожиданиям, не твоя любовь, не твой горящий взгляд и не твои изогнутые в соблазнительной ухмылке губы, а абсолютное ничто, и я не готова оставаться с этим один на один, так что, позволь мне все забыть и продолжить существовать бок о бок с тобой, как ни в чем не бывало.

[indent] ладонь у макса влажная, и это - противно, я едва сдерживаюсь, чтобы не скорчить недовольную гримасу; отодвигаю его руку от себя, но ему не нравится это или он просто не понимает намеков, а потому возвращает ее на мое колено буквально через пару минут, не настойчиво сжимая. я пытаюсь абстрагироваться и не предпринимаю вторую попытку избавиться от неприятного касания, а потому просто откидываюсь на спинку узкого диванчиками, на котором мы примостились, упираюсь локтем в его спинку, а сжатой в кулак ладонью подпираю висок. он говорит что-то, а я даже не слушаю - хотела бы, но сверлящий взгляд не позволяет расслабиться ни на секунду и я только глупо улыбаюсь, когда макс улыбается сам, киваю, когда он раскрепощенно жестикулирует, как будто понимаю, о чем речь, и невпопад комментирую его реплики. он говорит о баскетболе, говорит о своей тачке, говорит о том, что нам следует обязательно смотаться на каникулах на западное побережье и я не понимаю, откуда в его голове столько планов на нас, ведь никаких нас нет, не было и не будет; я прекрасно понимаю все эти касания и пристальные взгляды, понимаю, к чему он ведет и чего он добивается, на что он настроен и что хочет получить от меня, и потому вести эту игру забавно вдвойне, ведь я не собираюсь вестись ни на одну из его провокаций. в какой-то момент я теряю нить повествования, мне настолько надоедает чувствовать себя мишенью, что я неторопливо оборачиваюсь, но не вижу тебя нигде: ни позади, ни спереди, ни даже сбоку; [float=right][/float] а когда я возвращаю все внимание к максу, он оказывается слишком близко ко мне, и я чувствую его дыхание на своих губах, прежде чем он лезет целоваться. от него несет чем-то сладким, приторно-сладким, и его дыхание определенно не свежо. с трудом сдерживаю рвотный рефлекс и плотно закрываю рот, пялюсь на него во все глаза и настойчиво упираюсь в его плечи руками, пока он не отлипает, наконец. - я бы выпила чего-нибудь, - улыбаюсь нервно, облизываюсь рефлекторно, и он понимающе кивает головой, встает с дивана и обещает скоро вернуться. я надеюсь, что вернется он не скоро, шумно выдыхаю и смотрю на наручные часы: начало первого. хочется свалить с этого праздника жизни, но я обещала веронике остаться до конца и помочь с уборкой, так что я тут как минимум на два дня. закрываю лицо ладонями, устало растираю виски и убираю их только тогда, когда диван рядом проседает под чьим-то телом. расстраиваюсь от того, что макс вернулся так быстро, но это не он, и я с удивлением вскидываю брови. откидываюсь на спинку дивана вновь, скрещиваю руки на груди и смотрю на тебя с немым вызовом и определенным недовольством. - здесь занято, если ты не знал, - и, в подтверждении своих слов, демонстративно оглядываюсь по сторонам, впервые в жизни надеясь на скорейшее возвращение своего неудачливого ухажера. но ты не спешишь уходить и я злюсь, я жутко злюсь с этого, потому что ты делаешь то, что делаешь обычно: вспоминаешь обо мне лишь тогда, когда джулс нет рядом. мне надоело быть запасным вариантом, я не собираюсь наступать на одни и те же грабли дважды и планирую и дальше испытывать к тебе только жгучую ненависть, как жаль, что способно я лишь на болезненную любовь. видимо, ты не собираешься сваливать и тогда это решаю сделать я. встаю с дивана, отдергиваю узкую неудобную юбку в тот момент, когда твои пальцы цепляются за мое запястье. - не надо, - я отрицательно качаю головой из стороны в сторону, щурюсь раздраженно и жду, когда ты отпустишь, но этого не происходит, и я не знаю, как на это реагировать, потому что твои касания, даже такие случайные, все еще служат для меня самым настоящим тригером, и я к этому не готова, правда.

[STA]blurry ♥[/STA]
[AVA]https://i.imgur.com/rvYJUXC.png[/AVA]
[SGN]

So please
w h e n   y o u   l o o k   a t   m e   l i k e   t h a t                                                                   
                     t h e r e ' s   n o   w a y   t o   f i g h t   b a c k ,   n o
p            l               e               a               s               e
 
c a n ' t   y o u   s e e   i ' m   s t o c k i n g   u p   o n 
o x y g e n ?[/SGN]
[NIC]sophie boford[/NIC]