i   g o t   s o m e t h i n g   t o   t e l l   y o u
b u t   d o n ' t   k n o w   h o w   i ' m m a   s a y   i t  [indent]  [indent]  [indent]  [indent]  [indent]  [indent]  [indent]
[indent]  [indent]  [indent]  [indent] i   g u e s s   t h a t   I   c o u l d   o n l y   s a y   o n e   t h i n g
g i r l   i   b e e n   b a d   a g a i n

[indent] из хизер выйдет замечательная жена - кажется, это самая распространенная фраза в моем ближайшем окружении; она не вызывает улыбки, не звучит. как классный комплимент и не ласкает ни слух, ни самооценку; это не хвала, не попытка высказать свое мнение и восхищение, это уже - констатация факта. граничащая с пустым звуком, вот только почему-то сама хизер продолжает краснеть. стоит ей только это услышать от кого-нибудь из родителей, братьев. сестер и прочих бесконечных родственников; она все еще смущается и стыдливо опускает глаза в пол. робко улыбается и ждет, пока кто-нибудь удачно переведет тему. чтобы о ней больше не говорили и не вызывали очередной повод заалеть сильнее какой-нибудь пунцовой розы. на самом деле, хизер - целый сборник всевозможных клише и это, наверное, не плохо; из нее, наверное, действительно выйдет хорошая жена. потому что такие, как она. нынче редкость и мне действительно повезло урвать ее для себя. она хороша собой и без всей это косметики, без яркой помады на тонких губах. бесконечно длинных ресниц. сожженных постоянными укладками шоколадного цвета волос и несущегося впереди нее на долгие мили дорого парфюма. она выглядит как представительница древнего аристократичного рода и, возможно, это действительно так, ведь она с родителями перебралась сюда прямиком из великобритании совсем недавно, стоило только ей окончить частную школу для девочек имени какого-то там святого с особыми заслугами в области философии и европейского изобразительного искусства. кто знает, может быть ее крестная - кейт миддлтон. а леди ди для нее эталон красоты и женственности, как и для многих ее соотечественниц по ту сторону атлантического океана; это не так важно. на самом деле, потому хизер дюмонд лучше всех тех девушек. с которыми я когда-либо был знаком. она - выдрессированный, четко-отлаженный механизм; она знает. чего хочет от этой жизни, она знает свое место, она не замечена ни в каких провокационных ситуациях, они неплохо разбирается в политике, она имеет активную жизненную позицию, она поддерживает ущемленные меньшинства и топит за феминистические ценности. с такими интересами и с такой добропорядочной деятельностью лет через десять она станет очередным послом доброй воли, откроет собственный благотворительный фонд и будет помогать абсолютно всем: котикам, собачкам, сиротам. старикам, вин-инфицированным, онко-больным. возможно каким-нибудь шизофреникам и совершенно точно представителям искусства, ведь никого не обделяют в нашем мире так, как художников и танцоров, да? ну, это ее мнение, мне, в общем-то, поебать. разница между нами колоссальная и я не знаю, что ее зацепило во мне; в отличие от своей очаровательной невесты, я не парюсь о проблемах нуждающихся. меня не волнуют голодающие - ни люди, ни животные, я забочусь только о себе, своей шкуре и иногда - о людях, которых принято называть друзьями, но которые для меня таковыми, к счастью или к сожалению, тут уж им решать, не являются. я зажрался, я признаю это; жизнь мне опротивела и наскучила, а я ведь едва закончил юридический - как оригинально - и прибился в фирму отца, как будто все, о чем я мечтал - просторный офис с панорамными окнами, кипы бумаг, ебля мозга на постоянной основе со всех сторон, реальная необходимость работать и длинноногая секретарша с безупречным мейком и определенно слишком узкой юбкой на крутых бедрах. ладно, последнее - заманчивая перспектива. все остальное - нет. я не успел нагуляться. не успел сполна насладиться свободой; я перепробовал весь доступный алкоголь и всю доступную наркоту, я менял девчонок, не забывая предохраняться, менял вкусы, не имея постоянного типажа, но все равно что-то мне подсказывало, что испробовал не все, что чего-то мне не хватает. возможно, качественного разгона и промывки мозгов, возможно какой-нибудь действенной шоковой терапии, чтобы я. наконец, сбросил с себя это тупое оцепенение и взялся за ум, что навряд ли. короче, вариантов много, один другого не лучше, но факт остается фактом: мне подогнали невесту с другого континента как племенную кобылицу для выводы первоклассного потомства, ни о каких чувствах не шло и речи, но вскружить голову милашке хизер не составило труда. она действительно влюбилась и это радовало; это повышало и без того зашкаливающую самооценку. то, как преданно она заглядывает в глаза, то, как мягко звучит ее голос, когда она обращается ко мне, то, как она до сих пор стесняется делать это, хотя мы вместе уже больше года, то, как она краснеет - опять и опять - из-за любого комплимента, даже брошенного случайно и не всегда адресованного именно ей. она совершенно не искушена в вопросах отношений и у нее даже не было никого до меня, так что эта привязанность вполне обоснованна. вот только мне с ней повезло гораздо больше, чем ей со мной. у меня были гарантии и уверенность в том, что хизер никогда никуда не денется. она привыкла к доверию и слепо верит всему, что я говорю; она не лезет в моей телефон и даже не помышляет проверять переписки; она не пользуется социальными сетями и не выслеживает лайки, подписки и прочую херню; она не обрывает звонками и сообщениями, если я вдруг задерживаюсь, и никогда не требует подробностей. и можно было бы подумать, что ей, на самом деле, попросту все равно; она не проявляет никакого интереса, она не парится на мой счет и живет так, как хочет, в принципе, как я сам, но все гораздо глубже, потому что хиз все же выпрашивает время от времени внимание, надеется на ласку и заботу, и сама проявляет это все настолько, насколько может. с ней безумно удобно, и кто  я такой, чтобы упускать такую девочку из-под носа?

[indent] она настолько святая и невинная, что попросту не способна сложить дважды два и соотнести белое с черным; она непреклонно верит в мою честность и искренность, она слепо заглядывает в рот и иногда от этого становится паршиво, потому что, какие бы поступки я не совершал, как бы ни провинился перед ней, осознавать, что я так безнаказанно пользуюсь случаем и положением, иногда все же было стремно. от этого было немного не по себе и я старался отогнать эти порывы пристыдиться и загрузиться по пустякам; в конце концов, я ничем ей не обязан, наш союз удобен для всех и ей не позволит даже воспитание вякнуть хоть что-то в мою сторону. если бы ее отец узнал о том, как я поступаю с его дочерью, наверняка бы зарыл меня заживо, мой папаша с радостью бы ему помог, а наши матери только бы сокрушались и лили мучительно выдавленные крокодильи слезы, оплакивая такую печальную кончину, печальную, но безумно романтичную, по мнению моей уж точно. и все бы и продолжалось так: я бы крутил интрижки на стороне, продолжал бы западать на красоток, совершенно непохожих на хизер, возвращаться домой чуть ли не за полночь или не возвращаться совсем, даже не стараясь выдумывать оправдания и просто набрасывая одну причину задержки за другой: пробки, день рожденье лучшего друга, навалившаяся на стажировке работа, поездка к младшей сестре и так далее: дюмонд любое слово принимала за чистую монету, и если поначалу это нравилось, если по началу этим было невероятно удобно пользоваться, то чем дальше мы заходили, тем скучнее становилось мне. меня больше не парила моя ложь. я не прикидывал, что произойдет, если в один из дней я прогорю и выдам себя с потрохами. поймет ли она хотя бы тогда, что я за человек? сможет ли тогда разглядеть прогнившее нутро и принять верное решение - поскорее убраться от меня подальше, пока не заразилась на этой чумной вечеринке всей той желчью, которой я отравлен? или она и дальше будет решительно ничего не понимать и искать мне оправдания, граничащие с безумием? я не знаю. проверять не хотелось. в конце концов, я привык к ее обществу. она привыкла к моему. и я даже заметить не успел, как скоро дело начало близиться к свадьбе. хиз во всю готовилась: в компании наших мам она выбирала платья, приглашения, которые позже рассылала преимущественно моим друзьям, ведь своими обзавестись не успела; дизайном, меню, общей концепцией и даже пыталась подтянуть меня, включить во весь этот движ и в эту волнительную суету, но я продолжал проебываться по всем фронтам, ведь примерно тогда в моей жизни появилась ты.

[indent] помним: я все еще не романтик, а потому при виде тебя в моем животе не поселились бабочки, крыша не поехала, я не потерял дар речи, не обомлел от твоей красоты и не поставил цель добиться твоего расположения раз и навсегда в самые кратчайшие сроки, потому что ты такая не одна. потому что ты не похожа на хизер, а ей действительно удалось меня удивить своей правильностью и честностью, своей непорочностью и чистотой, своими глубокомысленными рассуждениями о глобальных проблемах и о том, что в мире все относительно и все не важно. она практически не пользовалась косметикой, сияя естественной красотой, уверенная в своей привлекательности без помады, туши и чем вы, девушки, еще пользуетесь; она не носила узкие джинсы, облегающие идеальные ноги и упругий зад, предпочитая скрывающую точеную фигуру платья, она не ходила на метровых шпильках, выбирая удобную и практичную обувь, и не носила практически украшения, избегая абсолютно любых цацек, кроме помолвочного кольца, скромного, по моим меркам. в отличие от тебя. ты обладала невероятно привлекательной внешностью и фигурой, ты не стеснялась подчеркивать все свои достоинства и нее скрывала недостатки, потому что их попросту не было; ты не чуралась косметики, носила цепи на шее и руках, кольца и серьги, как цыганка, как невероятно горячая и роскошная цыганка; ты ходила на каблуках и в кроссовках, таскала юбки и штаны, не скрывала округлые формы и делала все, чтобы тобой восхищались и наслаждались, а я, знаешь ли, всегда был падким на красоту, так что ничего удивительного в том, что я обратил на тебя свое внимание в каком-то из ночных клубов на дне рождения кого-то из моих друзей. ты так ловко крутила бедрами под громкую музыку и так наслаждалась сама собой; ты не нуждалась ни в чьей компании и не подпускала к себе никого из тех, кто пытался поплотнее прижаться сдали и обхватить твое тело поперек талии или груди, пока я подпирал спиной барную стойку и цедил один разноцветный коктейль за другим, просто потому что захотелось разнообразия. мы не были знакомы и меня не интересовало твое имя, я даже не смотрел на твое лицо и все время разглядывал твое тело, думая о том, как бы затащить тебя куда-нибудь, чтобы уединиться, и у меня не вышло. ты отбрила, сверкая белозубой улыбкой и демонстрируя средний палец с безупречно накрашенным длинным ногтем, увенчанное каким-то замысловатым кольцом; но зато оставила свой номер телефона - написала прямо на руке карандашом для глаз или бровей или чего-то еще - я не знаю; позволила проводить до такси и не позволила завалиться на заднее сиденье рядом, чтобы хотя бы распробовать на вкус твои губы и сожрать всю матовую помаду с них. ты знала, как себя вести, агент-провокатор, знала, что я обязательно напишу или позвоню тебе, и все же делала вид, будто тебе наплевать. меня это не злило, только забавило. я написал тебе сразу, как только вернулся домой, не чувствуя ни стыда, ни совести за то, что строчил тебе сообщения, завалившись на кровать, пока хизер в своей щелковой пижаме сопела под боком, перекинув руку через мою грудь и устроив удобно голову на плече. я щурился от высокой яркости, но не сбавлял и не выпускал телефон до тех пор, пока ты не перестала отвечать, видимо. уснувшая, но мы болтали практически всю ночь: и действительно болтали. я понял это только утром. осознал, что практически и не выпрашивал фотки, не заманивал в отель для понятных всем целей и разговаривал вполне адекватно, набирал вполне нормальный текст, на который ты так же нормально отвечала.

[indent] наше общение затянулось: мы все так же переписывались и созванивались время от времени, пересекались на вечеринках у все тех же общих друзей и проводили время вместе. ты подпускала к себе все быстрее и все чаще, границы стирались. не так быстро. как мне хотелось, но эта игра стоила свеч: во-первых, потому что лед все же тронулся. во-вторых, потому что ты не выбешивала. ты морозилась, продолжала сохранять дистанцию и самолично устанавливала правила. мне никогда не нравились чрезмерно решительные девушки, которые всегда все брали в свои руки, но то, как это делала ты, возбуждало. мне нравилось, когда ты лезла целоваться, потому что это всегда было неожиданно; мне нравилось, как ты переплетала наши пальцы в этот момент; нравилось, как ты сама опускала мою ладонью на свое колено и уверенно вела выше к бедру, пока я, застанный врасплох такой щедростью, тупо залипал и наслаждался моментом. ты знала, чего хочешь, знала, чего хочу я, но томила нас обоих, доводила до крайней точки и достигла, по итогу, своей цели: я привязался к тебе. ты сделала то, чего не смогла сделать хизер, буквально за пару недель; ты посадила меня на крючок, на цепь, загнала под каблук - называй, как хочешь, мне плевать на метафоры и сравнения; однотипность моей славной невесты и твоя разносторонность прибавляла тебе очков; ты вынуждала учиться находить к тебе подход, не скрывала свои эмоции и всегда давала понять, зла ты или довольна, весела или грустна, и мне приходилось плясать от этого, так, словно я действительно тебя люблю так, словно наши отношения - не попытка удовлетворить сексуальные потребности без нужды каждый раз искать для этого кого-то нового. пока хиз сидела дома, предсказуемая, доступная и, как мне казалось, глупая и несмышленая, я развлекался с тобой, познавая вкус жизни как будто в первый раз. и я был уверен: это не зайдет слишком далеко. я женюсь и в моей жизни не будет места для тебя, рано или поздно мне наскучишь даже ты и я не смогу смотреть без раздражения на твое хорошенькое личико, не смогу держать себя за руку и наматывать на кулак твои мягкие шелковистые волосы, прижимаясь губами к твоей тонкой до ужаса чувственной шее; рано или поздно ты перестанешь привлекать меня и я постараюсь найти тебе замену, ведь незаменимых нет, и именно поэтому я никогда ничего тебе не обещал. вот только ты и не просила. я все ждал: что ты начнешь говорить о чем-то серьезном, попросишь перейти на новый уровень в этих отношениях, предложишь сделать выбор между тобой и хиз в надежде, что я выберу тебя, но этого не происходило. ты либо так хорошо делала вид, что тебе похуй на то, что между нами происходит и вела себя так же, как я, либо знала себе цену и не стремилась порадовать мое самолюбие так, как это делали другое. именно это и заставило меня сделать то, что я сделал: порвать с тобой окончательно и бесповоротно. рассказать, что хизер - не просто девушка, а моя невеста; что через две недели мы женимся, что все уже готово и совсем скоро она станет моей миссис, а значит тебе не останется места в моей жизни. я не выбирал выражений, пытался задеть тебя. спровоцировать хоть на какую-нибудь эмоцию, но нихрена у меня не вышло. ты не кричала, не истерила, не швырялась посудой и даже не плакала; я ушел от тебя опустошенный и мне даже казалось, что прощаться мне было сложнее, чем тебе. но точка поставлена и нет смысла об этом даже думать. я не удалил твой номер, не снес переписки, как положено в таких ситуациях, но и позвонить или написать не пытался, было как-то не до этого, знаешь. я готовился к тому, что моя жизнь изменится. думал, почему-то, что это обязательно произойдет, не испытывал ни воодушевления, ни трепета, ни мандража, в отличие от невесты; не думал о том, что это все - не то, что мне нужно сейчас. я просто ждал, и на этом - все.

[indent] поэтому, когда вернулся домой и столкнулся с оглушающей тишиной, был немного удивлен. не работал телевизор и не играла музыка; не горел свет нигде, кроме кухни, и никто не вышел меня встречать. хотя, обычно, едва ключ проворачивался в замочной скважине, как хизер выходила навстречу, будто только и делала, что ждала нашей встречи. я оставил ключи в керамической ключнице, хлопнул ладонью по выключателю в прохожей, запустил ладонь в отросшие волосы и смахнул со лба несколько непослушных прядей. хиз сидела на прокуренной кухне, дымила очередной сигаретой и стряхивала пепел в переполненную окурками стеклянную пепельницу; подпирала голову левой рукой и разглядывала содержимое пузатого бокала на тонкой ножке. я не знал, что она курит, и сообщил ей об этом, добродушно улыбаясь, открыл окно настежь, чтобы проветрить помещение, но в ответ получил только молчание. - что стряслось, милая? - лезу в холодильник, достаю бутылку холодной не газированной воды, прижимаюсь боком к кухонному столу и смотрю на нее внимательно. хизер все еще не подает никакого внимания, не двигается даже, и я это начинает раздражать. наклоняюсь поближе к ней, кладу ладонь на ее щеку, вынуждаю взглянуть на меня, и она делает это: резко поднимает голову, отдергивает мою руку и кривит губы в неприязни, затягивается, втягивая и без того впалые щеки, щурится и выпускает струйку горького табачного дыма прямо мне в лицо. я сжимаю зубы, закрываю глаза и делаю глубокий вдох, прежде чем посмотреть на нее; - ты правда думаешь, что я настолько тупая, что не знаю о твоих похождениях? - спрашивает вкрадчиво, на удивление спокойно, и это волнует больше всего. я напрягаюсь, но пытаюсь держать лицо. мне не хочется ругаться и выяснять отношения, через пару дней состоится наша свадьба и мои родители наконец отвалят и оставят меня в покое; не стоит давать тебе возможность перечеркнуть все наши планы. - не понимаю, о чем ты, - пожимаю плечами, расстегиваю верхние пуговицы на рубашке и стаскиваю галстук, даже не развязывая узел. снимаю запонки - кажется, ее подарок, и закатываю рукава до локтей, медленно и молчаливо, больше ничего не говоря и не поглядывая на взвинченную девушку. - я готова была терпеть, кит, - она встает из-за стола, обходит его полукругом и останавливается напротив меня. скрещивает на груди руки, передергивает узкими покатыми плечами и золотая цепочка с аккуратным крестиком планомерно покачивается, - но не когда они являются сюда и рассказывают мне все, - и тут я начинаю понимать, что произошло. не хватило смелости признать, что точку между нами поставил я, а не ты? что что-то в этой жизни пошло не по-твоему? я закрываю лицо ладонями, растираю кожу и мученически выдыхаю шумно, опустошая легкие разом. - я знаю, ты не любишь меня, - она расслабляет руки и разглядывает ту, на которой помолвочное кольцо, - возможно, не любишь и ее, - она обхватывает его пальцами и медленно стягивает, - прошу, не надо, - не дышу, практически, наблюдая за этим, - хизер, давай все обсудим, - потому что я не хочу рвать вот так вот, я не хочу обретать новые проблемы и не хочу оправдываться ни перед твоими, ни перед своими родителями, потому что я жалок, потому что я трус, похеривший все собственными силами. ты не слушаешь меня, снимаешь кольцо и кладешь его на самый край стола, - но я надеялась, что со временем это изменится. и это унижение, - она, кажется, даже не слышала мои просьбы остановиться и обдумать все еще раз, - я не собираюсь терпеть. о родителях можешь не беспокоиться. я ничего не расскажу. придумаю, что-нибудь. - и нет никаких сил это терпеть. она не кричит, не истерит, она смотрит расстроенно и грустно, ее глаза покраснели от выплаканных слез, и последнее, что она делает, прежде чем уйти с кухни - целует меня в щеку, ласково прижимается, в последний раз, и разворачивается. я робко и вяло хватаю ее за руку, но хизер не составляет труда выскользнуть из этой хватки, и она даже не глядит, исчезая за поворотом в прихожую. я слышу, как она включает свет в спальне, потом выключает и плотно прикрывает свет. на этом, по всей видимости, все. мне бы стоило пойти следом за ней, выпрашивать прощения всю ночь и обещать больше не поступать с ней так, но мы оба знаем, что я совру; мы оба знаем, она - не та, ради кого я смог бы измениться, и поэтому я не придумываю ничего лучше, кроме как забрать ее кольцо и покинуть нашу квартиру этим же вечером.

w h e n   i ' m   f a d e d   i   f o r g e t . . .
[indent]  [indent]  [indent] f o r g e t   w h a t   y o u   m e a n   t o   m e
hope you know what you mean to me

[indent] дороги опустели, пробки рассосались и машины встречаются крайне редко. но я не тороплюсь. не нарушаю правила и не превышаю скоростные ограничения. мне некуда торопиться и я надеюсь, что смогу собрать все мысли в кучу, когда доберусь до твоего дома. эта надежда терпит крах: в голове пусто, нет вообще ничего, и я тупо нарезаю круги вокруг района, пока не замечаю, что бак практически опустел и стоит, наконец, где-нибудь припарковаться. заправок поблизости нет, так что я все же останавливаюсь около подъезда, бросаю машину на дороге и надеюсь, что ее не угонит эвакуатор к утру. открываю подъездную дверь своими ключами - странно, что они до сих пор у меня есть, странно, что запасной комплект я так тебе и не вернул. мне плевать, спишь ты или нет, я даже не смотрю на часы, поднимаясь по ступенькам на шестой этаж. чем дальше иду, тем громче слышно музыку, и я с огорчением понимаю, что доносится она из твоей квартиры. сломала мою жизнь и решила отпраздновать? другого я от тебя и не ждал, если честно. дверь закрыта, я вставляю ключ в замочную скважину, но он не поддается, пытаюсь еще раз - та же херня. сменила замки? ну, похвально, ты умнее и смышленее, чем я думал; долблюсь в дверь, пока кто-нибудь не откроет, и открывают, не сразу, конечно, но все же открывают - какой-то обдолбанный щегол, безостановочно дергающийся в такт музыке и улыбающийся, как идиот. я прохожу внутрь и оглядываюсь в поиске тебя, нахожу твою светлую макушку практически сразу. ты вытанцовываешь в центре своей гостиной в компании своих друзей, вполне довольная, вполне счастливая, вполне веселая и радостная, и прямо сейчас я готов тебя за это возненавидеть, но не могу. ловлю себя на мысли, что беззастенчиво залипаю на то, как качаешься, как крутишь задом, попадая четко в ритм, как безостановочно трогаешь свое тело и свои волосы, и я бы торчал так у стены до самого утра или до тех пор, пока бы ты не остановилась, пока бы песня не закончилась, но ты поворачиваешься, открываешь глаза и напарываешься удивленным взглядом на меня. скалюсь в злой усмешке, прячу руки в карманы и непроизвольно нащупываю кольцо хизер: вот, почему я здесь, напоминаю сам себе. иду, уверенно направляясь к тебе, и ты, кажется, понимаешь, для чего я здесь. мне даже не нужно хватать тебя за руку и утаскивать в спальню, в ванную или на кухню, чтобы поговорить наедине: ты идешь сама, я вышагиваю следом, пока за нами не закрывается дверь. - надеюсь, помешал, - я обхожу твою спальню, в которой был частым гостем, по периметру, разглядываю так, словно я здесь впервые, и даже не подхожу к тебе, рассматривая шкаф, полки, прикроватные тумбочки, фотки на стенах и прочую ерунду, а потом разворачиваюсь слишком резко даже для самого себя и урезаю любое расстояние между нами. я злюсь, злюсь на тебя и на себя, и пытаюсь сдержать эту злость, но нихрена не выходит, ни тогда, когда ты рядом. хватаюсь за твое хорошенько личико, сжимая пальцами острый подбородок, наклоняюсь слишком быстро, будто хочу поцеловать, но этого нет в моих планах, не сейчас, во всяком случа. - твоих рук дело? - достаю из кармана кольцо и показываю его тебе, чуть не кручу перед твоим вздернутым носом, - как ты вообще посмела заявиться ко мне домой?

[NIC]kit averill[/NIC] [AVA]https://i.imgur.com/sVLZxOG.gif[/AVA] [SGN] [/SGN]